Любите ли вы улыбаться, читая книгу? Улыбаться, не замечая этого, светлеть, снова и снова перескакивая к уже прочитанным строкам, осмыслив их, сверившись с собой, утвердившись в их простоте и очевидности?
Любите ли вы время от времени возвращаться в прошлое сквозь призму чужих мыслей – ироничных, честных, ни на йоту не при(вы-)думанных, чтобы лишний раз убедиться в том, что да – это было золотое время! И я был в нем прекрасен, чист и наивен…
«Так и не придумал, как стать личностью. Очевидно, ею надо родиться. Хотя столько «придуманных личностей» на моих глазах сумели убедить эпоху в своей уникальности. Но, думаю, что сами они на ночной очной ставке с собой понимали: все это туфта…». В чем секрет уникальности Ширвиндта? Человека, жившего в удивительное время, остававшегося одним из последних, причастных к отечественному театральному и кинематографическому расцвету? Ответ один – ирония и блистательная, заразительная самоирония! Ирония Александра Анатольевича придает живость описаниям ушедших современников, как бы опуская с небес на землю. Время от времени проскакивает мысль, что разговор идет только о выпивке и мате и немного меньше о машинах и рыбалке, но за этими историями стоят живые люди.
И… широкая душа Ширвиндта, любящая и принимающего близких такими, какие они есть, не вынося сор из избы и о многом рассказывая через шутку. Шутка и ирония у Ширвиндта становятся универсальными инструментами общения с миром вне зависимости от количества присутствующих. Это два дополняющих друг друга камертона, по которым актер сверяет свой жизненный «циферблат». Причем делает это виртуозно.
